"Говори, что думаешь, думай, что говоришь. Следуй все этому правилу, проблем было бы меньше." Трасса 60
Совершенно не выспалась и чувствую себя теперь разбитой вкрай, тянет только спать и лежать.
Маме вечером было не хватало воздуха, но на улице все ще было душно, а под кондиционером холодно. В итоге ушла в мою комнату спать.
Все бы ничего, но среди ночи она пришла в свою комнату, рыдая, пытаясь найти обезболивающее. Снова боли. Снова сильные, опять болевой шок, болит поясница, ребро, рука, больно двигаться, ходить, кашлять. Нашли обезбол, намазала её Нурофеном, немного посидели, пошла спать обратно.
А ведь только все хорошо становилось, пока внезапно не начались эти боли. А потом только они стали немного отпускать, как врач из диспансера прописала маме лекарство, которое должно предотвращать болевой синдром, но от которого у мамы вылез такой букет побочки, что думали все... И задыхалась, и рвота, и все плывет, и не естся ничего, и жар, и головокружения... Не стали его пить, но теперь опять боли усилились.
Сегодня мама задумалась о том, что если так теперь будет всю оставшуюся жизнь, то стоит ли продолжать жить... Ведь никто не дает гарантий, что так не будет всегда.
Пишу это, а сама рыдать опять начинаю. Благо, и бабушка и мама спят сейчас, так что я могу себе это позволить.
Всю ночь плохо спала. Сначала было душно, потом заели комары, потом пришла мама.
Когда она ушла, и я легла обратно спать, в голове ворохом змей зашевелились всякие мысли... Внезапно они прекратились отчетливым скрипучим голосом в голове "Перестань!". И я перестала. Попыталась собрать остатки сил на то, чтобы продолжить верить, что мы из этого обязательно выкарабкаемся. И уснула.
В размытой границе сна и бодрствования отчетливо видела и слышала возле кровати за пологом Эльзу - умершую еще осенью нашу кошку, у которой тоже была опухоль, кстати говоря. Мама очень по ней скучает и до сих пор плачет, когда вспоминает. Все-таки, кошка с нами была лет так 14, наверно, а то и больше. Четко видела её сегодня ночью, сидящую возле дивана на ковре, за сеткой полога, смотрящую на меня и даже мяукающую.
Уже на рассвете начала скулить и лаять соседская собака. Громко, жалобно, во мне бушевал недосып и стресс, хотелось найти её и свернуть шею. Злилась бесилась, закрыла дверь на балкон, до последнего сдерживалась, чтобы не желать ей ничего плохого. Но и тут не сдержалась. Стыдно за себя, очень, но тогда меня просто распирало от злости и я просто хотела, чтобы она заткнулась.
Утром мама опять плакала. Больно, тянет, и это не прекращается. А еще очень переживала за бабушку, которая уехала еще утром за продуктами и долго не возвращалась. И не брала трубку. На деле оказался мой косяк, я, забирая бабушкин телефон в ремонт, забыла записать в него номера и поставить на максимум громкость.
Маме стыдно за то, что в свои 48 не она ухаживает за бабушкой, а бабушка бегает за ней, и очень устает, и деньги нужны. Я пытаюсь её утешать тем, что с сентября у меня будет больше свободного времени и я смогу помогать. Мама поплачет, выскажется, а потом снова начнет говорить, что все будет хорошо, что это временно и все обязательно пройдет. Она у меня сильная.
Завтра попробую снова поговорить с онкологом про боли, что можно сделать, чтобы после прогулок не было так плохо, можно ли продлить курс обезбола, как обстоят дела с анализами на мутацию. Надо бы написать в Питер, но пока нечего, и это очень злит.
Очень боюсь, как пройдет поездка в Ростов. Очень боюсь, но надо что-то придумать.
Очередной новый день, который нужно пережить
Маме вечером было не хватало воздуха, но на улице все ще было душно, а под кондиционером холодно. В итоге ушла в мою комнату спать.
Все бы ничего, но среди ночи она пришла в свою комнату, рыдая, пытаясь найти обезболивающее. Снова боли. Снова сильные, опять болевой шок, болит поясница, ребро, рука, больно двигаться, ходить, кашлять. Нашли обезбол, намазала её Нурофеном, немного посидели, пошла спать обратно.
А ведь только все хорошо становилось, пока внезапно не начались эти боли. А потом только они стали немного отпускать, как врач из диспансера прописала маме лекарство, которое должно предотвращать болевой синдром, но от которого у мамы вылез такой букет побочки, что думали все... И задыхалась, и рвота, и все плывет, и не естся ничего, и жар, и головокружения... Не стали его пить, но теперь опять боли усилились.
Сегодня мама задумалась о том, что если так теперь будет всю оставшуюся жизнь, то стоит ли продолжать жить... Ведь никто не дает гарантий, что так не будет всегда.
Пишу это, а сама рыдать опять начинаю. Благо, и бабушка и мама спят сейчас, так что я могу себе это позволить.
Всю ночь плохо спала. Сначала было душно, потом заели комары, потом пришла мама.
Когда она ушла, и я легла обратно спать, в голове ворохом змей зашевелились всякие мысли... Внезапно они прекратились отчетливым скрипучим голосом в голове "Перестань!". И я перестала. Попыталась собрать остатки сил на то, чтобы продолжить верить, что мы из этого обязательно выкарабкаемся. И уснула.
В размытой границе сна и бодрствования отчетливо видела и слышала возле кровати за пологом Эльзу - умершую еще осенью нашу кошку, у которой тоже была опухоль, кстати говоря. Мама очень по ней скучает и до сих пор плачет, когда вспоминает. Все-таки, кошка с нами была лет так 14, наверно, а то и больше. Четко видела её сегодня ночью, сидящую возле дивана на ковре, за сеткой полога, смотрящую на меня и даже мяукающую.
Уже на рассвете начала скулить и лаять соседская собака. Громко, жалобно, во мне бушевал недосып и стресс, хотелось найти её и свернуть шею. Злилась бесилась, закрыла дверь на балкон, до последнего сдерживалась, чтобы не желать ей ничего плохого. Но и тут не сдержалась. Стыдно за себя, очень, но тогда меня просто распирало от злости и я просто хотела, чтобы она заткнулась.
Утром мама опять плакала. Больно, тянет, и это не прекращается. А еще очень переживала за бабушку, которая уехала еще утром за продуктами и долго не возвращалась. И не брала трубку. На деле оказался мой косяк, я, забирая бабушкин телефон в ремонт, забыла записать в него номера и поставить на максимум громкость.
Маме стыдно за то, что в свои 48 не она ухаживает за бабушкой, а бабушка бегает за ней, и очень устает, и деньги нужны. Я пытаюсь её утешать тем, что с сентября у меня будет больше свободного времени и я смогу помогать. Мама поплачет, выскажется, а потом снова начнет говорить, что все будет хорошо, что это временно и все обязательно пройдет. Она у меня сильная.
Завтра попробую снова поговорить с онкологом про боли, что можно сделать, чтобы после прогулок не было так плохо, можно ли продлить курс обезбола, как обстоят дела с анализами на мутацию. Надо бы написать в Питер, но пока нечего, и это очень злит.
Очень боюсь, как пройдет поездка в Ростов. Очень боюсь, но надо что-то придумать.
Очередной новый день, который нужно пережить