"Говори, что думаешь, думай, что говоришь. Следуй все этому правилу, проблем было бы меньше." Трасса 60

Мы с Саймоном сидели на кухне и смотрели в окно. Точнее сказать, я смотрела в окно, а Саймон, наверняка просто смотрел куда-то сквозь пространство. Сигаретный дым медленно исходил из моих губ, словно душа покидает тело. Я чувствовала, как Саймон смотрит на меня. С неким осуждением, а может и озабоченностью…
- Ты часто видишься с сыном? – спросила я у него, все также смотря в окно, вглядываясь в глубину чистого звездного неба.
- Ну, по выходным в основном, - ответил Саймон, смотря в кружку с чаем.
- А что вы обычно делаете?
- Та когда как: то в кино сходим, то поиграем во что-нибудь. Иногда вместе куда-нибудь ездим.
- А ты рассказывал ему в детстве сказки?
- Рассказывал. А что?
- Та нет, ничего…
Я знаю, что Саймон много времени уделяет сыну. Знаю об их прогулках, времяпрепровождении… Знаю, как о сказках на ночь и о том, как часто они видятся. Наверно, этот уже не молодой человек думает, что я его совсем не слушаю… От того и не удивляется подобным вопросам. А я, в свою очередь, делаю вид, словно ничего не слышала.
- Как день прошел? – повернулся ко мне С., в попытке обратить на себя мой взор.
- Хорошо, - не отрываясь от окна, промолвила я, отчего слова эти наполнились очередной порцией дыма, - сегодня очередного робота привезли… Фиг его знает, что там полезного можно из него извлечь. Одна сплошная груда ржавого металла. Фи.
Поняв, что он не дождется от меня какого-то весомого участия в разговоре, С. о чем-то задумался на долю времени, после чего, выйдя из зоны мыслей, посмотрел в пепельницу. Там красовались два окурка, съеженных и смятых, вдавленных в черную керамику. Неодобрительно посмотрев на эту картину, мой молчаливый друг подошел к окну, и, подтянувшись к форточке, закурил сам. Тут я посмотрела на своего собеседника: теперь он игнорировал мое присутствие, смотря вглубь окна и выпуская дым, словно того и нету вовсе. Мы словно поменялись местами. Я выключила основной свет, вставила в розетку старый светильник с двумя лампочками по 60 Вт. В помещении задергался свет. Так бывало иногда. То ли от того, что лампочки почти убитые, то ли от того, что сам светильник уже давно отжил свои цветущие годы. Ощущение было, словно горит свеча, нервно бросая темноватые пятна на светлые стены. Кухню обволакивал корпускулярно-волновой янтарь, мягкий, теплый, уютный.
Тяжело вздохнув, я медленно сползла по стулу, еще дальше положив ноги на подоконник. Заглянув в глаза Саймона, я увидела его мысли. Они всегда обитают в этих глазах. Забавно, но они порой словно совершенно отделены от тела и разговора, поведения. Поймав мой взгляд, С. остановился на нем, схватил его, словно пытаясь прочесть мои мысли.
- Ты сегодня вернешься? – спросила я у Саймона, не мешая процессу прочтения моего взгляда.
- Нет, - ответил он, словно вернувшись в свое тело, и отправляясь к двери, - я же обещал к родителям на выходные съездить. Там помочь надо.
- Та ладно, я помню, - улыбалась я, выпроваживая сожителя в вечернее путешествие, таща свои ноги в корридор.
- Ты это, не кисни, - пригрозил вылезающим из рукава куртки указательным пальцем С., - и не бери всякую дурь в голову.
- Какую дурь? – играючи удивилась я, натягивая на ледяные ступни теплые тапки, - у меня в голове только котята, утята, шарики с огоньками, и
сегодняшние роботы.
- Кстати о роботах, - на последок вспомнил С., - ты зарисовать не забудь. А то забываешь это дело, а потом схемы нигде не найти.
- Маааааау, - протянула я, твердо и уверенно качая головой, демонстрируя всю серьезность и все свое понимание.
Получив прощальный поцелуй в лоб, и закрыв дверь, я скинула с лица улыбку, направляясь обратно на кухню. Налив бокал красного вина, мое тело поднялось наверх, заползло в палатку, где была кровать, закуталось в плед и стало пристально смотреть на цветные огоньки гирлянды, разбросанной на полу.
В какой-то для себя момент, я начала завидовать сыну Саймона. По доброму завидовать. В моем детстве не было такого внимания со стороны родителей. Отец пил и думал только о роботах, всяких железках, и своих знакомых. А мама целыми днями работала, что видела я её только рано утром и поздно вечером. Поэтому я не знала, что такое поиграть с родителями в приставку какую, в которую они играли сами; не знала, что такое поехать куда-нибудь погулять. Город это какой, или же просто некая область города, куда еще не ступала нога членов нашей семьи. Контролировать я сама себя контролировала, чему-то учить – тоже сама себя. Кроме роботов, конечно. Тут отец открыл для меня все свои знания в этой области – от программирования до архитектуры и сборки. И не только роботов. Но дальше техники наше взаимодействие не заходило. А так иногда хотелось просто
как-то поболтать. А потом и поговорить…
И сказки я сама себе на ночь придумывала, когда долго не могла уснуть. Я просто закрывала глаза, и передо мной раскрывался некий сказочный мир, полный всего интересного и
необычного. Со временем, этот дар ушел, освободив место банальной усталости и вырубанию почти моментально под обычные бытовые размышления.
Детство, все-таки - прекрасное место. И у меня оно было интересным. Только безответным каким-то.
- Сегодня мы будем спать одни, - сказала я некому своему внутреннему голосу, после чего поставила бокал рядом с палаткой и завернулась гусеничкой в одеяло, где-то с краешку, почти тыкаясь носом в ткань палатки.
А иногда так хочется, чтобы кто-то почитал тебе сказку на ночь…