Архив сновидений

Приснилась сегодня маман. Все еще та же линия, когда мама воскресла, мы поправили её здоровье, и она пытается жить нормальной жизнью после смерти.
Мы сидели втроем в квартире, мама, бабушка, я, о чем-то разговаривали, и вдруг мама внезапно говорит о том, что ей очень одиноко, потому что никто из её друзей и знакомых не общается с ней, не пишут, не звонят, не видятся. Это её так расстраивало, что мне аж больно вспоминать сейчас. Она ушла в другую комнату, я пришла к ней, и увидела её со спины. Я увидела нежные белые волос, которые разбавлялись такими же нежными голубыми и зелеными прядями. Я не знаю почему волосы были именно таких цветов, но мне прям запала в голову эта макушка с этими гладкими разноцветными волосами.
- а ты Зое писала? Она ж твоя лучшая подруга, уж она точно с тобой с удовольствием будет общаться
- нет, ни она, ни с работы никто... у них там новенькая появилась, они с ней общаются.
И мне так обидно за маму стало в этот момент. Хотелось достучаться до каждого, мол ну как так, вы ж так её любили, столько хорошего я о ней слышала от вас всех.
А когда проснулась, возникло сильное желание хотя бы свечку за маму поставить. Я не особо то верующая, если не сказать сильнее, но это желание меня не покидало весь день.
В итоге я достала фитиль, промочила в парафине, и сделала маме свечку. Белую, тонкую, длинную. И поставила.
На самом деле, надо бы найти в себе силы и сделать таки маме фрезии на памятник. Конечно, многое с этим памятником не так и сделали его отвратительно, еще и за такие то деньги. Но да ладно, все-равно хочу сделать на нем задуманные мамины любимые цветы в эскизе Док. Цветные. И цветной краской забить швы плитки. Хочу и все. Пускай сколько продержится, столько продержится, но я обещала себе, что сделаю маме самый красивый памятник и могилу. Потому что она заслужила.
Надо будет за это взяться.

А вторая часть сна была уже о другом. Мне приснилось, что я учусь в закрытом институте, типа пансионата или чего-то такого. И сегодня у меня выпускной, последний день, после которого нужно будет идти в внешний мир, жить, все дела.
Но в этом институте я пережила столько всего, стала настолько психически травмированной, покалеченной, что узнав о том, что это последний день в институте, после чего придется идти наружу, все, о чем я думала - это выпилиться в этот же день. Не говорить друзьям, однокурсникам, знакомым, а просто молча взять, уйти туда, где никого нет, и выпилиться.
Так и сделала. После объявления о последнем дне, я пошла наверх, на чердак, где никого нет, чтобы покончить с собой. Но, каким-то образом, в итоге, я оказалась на внутреннем дворике, среди других студентов, на праздновании последнего дня. Уже наступали сумерки, я не могла понять, как здесь оказалась и почему, и тут из-за угла выходит Тоха. С подарком. И я была так рада его видеть, что схватила в объятия и так до конца сна не отпускала.

@темы: сны

---

Istanbul 1985

И снова Брэдфорд Дуриф, и снова старый малоизвестный фильм. Только теперь еще и европейский.
Фильм настолько малоизвестный, что у него даже нет русского перевода. Пришлось смотреть на английском, понимала почти все, но тем не менее, осталось чувство незавершенности.
Фильм интересный.
Вот есть Мартин Кламски, эдакий загадочный путешественник, сам себе на уме, и есть у него цель - Мартин мечтает попасть в Стамбул. И не просто мечтает, а направляется туда. И есть Вилли, доведенный до ручки официант в местном кафе, который чуть не влезает в драку с посетителем, но Мартин вырывает его из образовывающейся драки и уводит за собой. Вилли нравится Мартин, он свободный, крутой, хоть и с причудами, с мечтой. Не любит отели, не любит поезда, путешествует только автостопом и взламывает особняки для ночлега. В итоге, после рассказов нового знакомого о Стамбуле, Вилли загорается идеей отправиться вместе с ним. Так начинается их путешествие.

А дальше

спойлеры

мы видим то, как мечта, как и дух, переходят от одного человека к другому. На протяжении фильма Мартин словно увядает в наших глазах, мы видим, что кукуха у парня явно вообще не на месте, его странное поведение становится глупым, неуверенным, порой страшным, и перестает быть забавным, а его психические расстройства и наклонности и вовсе - делают его жалким и пугающим. В то время, как Вилли словно обретает уверенность, словно начинает расти над Мартином, становится крепче. Эти метаморфозы видны не только в поведении героев, но есть много акцентов даже в одежде и внешнем виде. В какой-то момент мы видим, как Вилли одет похоже на Мартина, как его волосы, как и у Мартина, ложатся назад, а в конце и вовсе, Вилли надевает очки, в которых когда-то ходил Мартин, и чуть ли не держит также бокал. И уже Вилли горит мечтой оказаться в Стамбуле, в то время, как мечта Мартина обретает новые подробности и блекнет. И Вилли в итоге достигает мечты, в то время, как Мартин окончательно утопает в своей трясине, из которой уже нет выхода. Дуриф явно не может играть героев без травм, психопатских замашек, извращенных наклонностей и с крепкой кукухой...

Сюжет, возможно, достаточно прост и не нов, но фильм цепляет. Конечно, меня изначально фильм привлек именно Дурифом. В этом фильме он чертовски красив, вот прям невозможно как. Еще до того, как узнать про фильм, я частенько натыкалась на кадры и гифки из него и просто хренела, насколько Дуриф на них красив. Эти ровные идеальные волны кудрявых волос, эти безумные глаза, эти руки, жесты, мимика. Бред еще и курит в этом фильме, и это просто катком по моим кинкам. То, как он держит сигарету, как он курит, все эти сцены... Брэдфорд потрясающе красив в этом фильме.



Так он еще и, ко всему прочему, еще и поет в этом фильме! Вот прям своим голосом, как умеет, с гитарой. И это... забавно... Не идеально и прям ах и бальзам моих ушей... Но как-то душевно, плюс, я очень люблю голос Брэдфорда, от того мне было прям очень интересно его послушать вот в таком внезапном варианте.
Хотя, на самом деле, Мартин напевает всяко разное на протяжении всего фильма. Какие-то маленькие кусочки песен в разных ситуациях. И это очаровывает.

Но в итоге, и сам фильм мне зашел. Не было желания тупо перемотать его, хотя без перевода было тяжеловато. Он красивый, своеобразный, как и многое европейское кино. Есть в нем некое очарование.
Если когда-нибудь найду с переводом - обязательно пересмотрю!

---

Зеленое ядерное

чувствую себя как-то... странно.
Ну снова здарова.
С этим человеком я не встречаюсь уже... лет 8? 9?
И столько уже всего было, и не общались, и общались, и времени то прошло много... И не сказать, что я человека все в таком же свете вижу, тоже не скажешь, за это время я уже успела его и с других сторон увидеть, и не сказать, что все в нем идеально.
Но стоит увидеться, и как-то странно все внутри.
А стоит только в гости попасть... Человек уже в 3е жилье перебирается, где я была, а обстановка словно не меняется. И исходит от этой обстановки все тот же уют и покой, который был тогда, когда мы еще были вместе, и я приходила после института в гости. Каждый раз словно дежавю. Вроде столько лет успевает пройти, все забыться, а потом бац - и прям кожей чувствуешь эту обстановку.
И смотришь на человека - и словно внешне толком вообще не поменялся. Походка, мимика, все такое родное. Каждый раз смотришь, выискиваешь что-то, чтобы казалось чужеродным, или что делало бы равнодушным. Но чет не выходит. Вот прям все как надо, черт подери. А ведь я на него даже толком не обращала внимания, когда мы познакомились. Пока он не стал за мной ухаживать, что я не сразу осознала до кучи.
И до сих пор как-то неловко, когда он видит меня неухоженной, хотя казалось бы, а что он не видел. Это были мои первые отношения, случившиеся для меня настолько внезапно, что я даже не задумывалась о том, чтобы что-то строить из себя перед человеком. Это я уже потом поняла, что вывалила на него слишком много, он меня вытащил из моей скорлупы вечного сидения дома и задротства, а я свесила ножки и не понимала, что надо бы и самой начать осваиваться.
Сейчас вот, спустя столько времени после разрыва, спустя столько опыта, я вообще не могу его винить за то, что мы тогда расстались. Но даже с учетом всего того, что я пережила, с учетом того опыта, что я нахваталась... Мы стали еще более разные, я обзавелась уевой тучей травм и тараканов. И, не сказать, чтобы он мне прям подходил идеально. Но каждый раз, когда мы видимся, где-то внутри что-то просыпается.
И все это настолько родное и привычное, что возвращаясь из гостей общих знакомых на такси, я до сих пор не всегда отчетливо понимаю, что мне, как бы, в другую квартиру. И ты не чувствуешь подвоха, засыпая в зеленых стенах, под зеленым одеялом, а открывая глаза, видишь картину с ядерным взрывом.

---

Нашла не так давно это фото и до сих пор не могу перестать им любоваться. Оно такое теплое, такое нежное, такое... Этот свет, эти цвета... И Биббит здесь совершенно прекрасный, все-таки, в фильме Билли дали гораздо больше раскрыться как персонажу, а Дуриф выполнил эту задачу на все 1000%. Он прекрасен в этом фильме, Билли Биббит прекрасен в этом фильме. И на этом фото... На этом фото Билли такой спокойный. Хотя, с учетом того, что этого не было в фильме, так и с учетом сцены, это наверняка именно что фото со съемок, но Дуриф здесь еще в образе, хотя и ведет себя вне съемок, поэтому вышло... Вышло так, словно Билли, за долгое время, свободен. Он не зажат, не напряжен, не загнан в угол авторитетом матери и Старшей, он не стоит в сторонке и не смотрит на кого-то так, словно хочет им быть. На этом снимке Билли центральная фигура, спокойная, на своей волне, не зависящая от других.
Может именно поэтому мне нравится это фото... Потому что Билли здесь такой, каким он всегда хотел быть. Забавно, как маленькое фото со съемок может перевернуть восприятие персонажа и исполнить мечту читателя увидеть Биббита живым и гармоничным.
Люблю это фото. Хочется распечатать и повесить. Потому что Билли очень близкий мне персонаж, и смотреть, как он, хотя бы так, хотя бы за кадром, стал чуточку целее, это вдохновляет и радует.

Пытаюсь и сама быть целее, пока не выходит. Постоянные погуляшки и посиделки в гостях начали выматывать. К тому же, я себя там вечно чувствую не в своей тарелке. Не, мне нравится эта компания, мне нравятся эти люди, просто... Я снова как сторонний наблюдатель, которому не совсем там есть место. Нет такого, что ты видишь человека, появляется тема для разговора, и вот - ты уже часть чего-то общего. Сижу, наблюдаю, разговоры не клеются да и не знаю о чем.

Отнесли в магазин с Хомой наши броши. Как и ожидалось, мои не покупаются. Обидно, но закономерно, пытаюсь понять, как мне решить эту делему, чтобы удовлетворять свою потребность по созданию чего-то и не мучаться от того, что все это делается в стол и никому не нужно.
Плюс, меня одолевает комплекс, который надо проработать, но пока у меня стойкое ощущение, что если я не могу зарабатывать на своем творчестве, или вообще - зарабатывать вне основной работы - то я бездарь, который только и может, что офисным червем или бюджетником существовать. Хома делает ловцы, броши, их покупают, делают заказы. У нее выходит получать какие-то деньги, даже не имея основной работы. А у меня не выходит, с гримом у меня сейчас очень тяжело, выгорание и блок пока никак не пройдут, а побрякушки мои никому не нужны.
Хотя, все как всегда: все кричат, что они крутые, но никому оно не надо по итогу.

На самом деле, меня сейчас больше злит ситуация с Берг. Мы начали общаться, достаточно нейтрально, но общаться, у нее там свои интрижки, есть человек, который ей нравится, и который вполне реализовывает её потребности, но тут недавно она снова начала писать всякие милости и прочее. Я подумала, мол ну играется, чтоб и нет, человек нынче вольный и игривый, ну пусть. В принципе, на моей памяти есть люди, которые себя так ведут, это не сулит никакими отношениями, просто приятный диалог, когда одиноко, а я против Берг ничего не имею и все еще питаю к ней тепло и нежность, хоть и отпустила всю эту ситуацию с отношениями.
А потом, после такого вот милого диалога я вижу у нее в тви "Так и хочется сказать: "Давай. Пизди мне еще больше"".
Не могу сказать, что там мое сердце разбито, мне больно или еще что. Пф, нет. Мне противно. Банально и просто. Противно. Я с этим человеком всегда старалась быть максимально открытой, и сейчас продолжаю такой быть. Я не играюсь, не заигрываюсь, я просто тепла с теми, кто мне приятен и кому мне хочется это тепло давать. И когда человек делает одно, а за спиной другое - это мерзко.
Не могу сказать, что это по мне ну вообще никак не ударило. Вчера мне было достаточно отвратительно, но потом... Потом я просто начала выдыхать. На улице шел дождь, его капли выступали шумом в свете теплых фонарей, который превращал пожелтевшие листья в прозрачные бумажные лоскуточки. Я стала меньше акцентироваться на людях, больше на природе и окружающем мире, на музыке, и стало легче. А потом я сняла шляпу, и моей кожи коснулись капли дождя. И тут я окончательно успокоилась, на лице проступила улыбка, и стало легко.
Я не отпустила ситуацию, но я отпустила эмоции. Мне просто не хочется теперь отвечать ей на сообщения, потому что я знаю, что за ними теперь стоит.
Мое рациональное трясет меня за плечи, мол "надо поговорить, выяснить, вдруг это не про тебя!". Но, откровенно говоря, мне надоело.
Я достаточно долго лезла к людям, чтобы выяснить, что с ними происходит, чтобы разобраться в ситуации. Сейчас я банально этого не хочу, я не хочу ни к кому лезть, не хочу опять тратить свои силы, чтобы выяснить что-то. Та и Берг от меня закрылась, так что нет никаких гарантий, что она вообще скажет правду. Так что, думаю, если ей надо будет - сама все скажет, я больше не хочу идти навстречу.

В результате небольшой работы, я сместила локус-контроль с себя на внешние факторы. Правда, если раньше я злилась и гнобила себя, то сейчас злюсь на людей. Это тоже не правильно, но зато я четко вижу, как у меня сейчас мало гармонии и баланса. И сколько во мне накопилось злобы. Но сейчас, чтобы не заводить себя окончательно в гроб, мне лучше злиться на других, чем еще сильнее вдавливать себя в грязь. Плюс, пока негатив снаружи, у меня больше положительных ресурсов на работу с собой и над собой.

Стала покупать себе в Кантате кофе для турки. Когда-то, курсе, наверно, на 3м, я себя таким баловала. Сейчас вот снова захотелось.
И это тоже хороший шаг, на самом деле. Это теперь не компульсивное потреблядство, чтобы краткосрочно заглушить тревогу и негатив. Это планомерный способ себя радовать, маленькая приятность, с которой можно начинать утро. Варю я его, собственно, только утром, поэтому день начинается с ароматного сваренного кофе.
В этот раз я взяла кофе с клиновым сиропом и еще раз взяла глинтвейн. Мне понравилась его кислинка, а кленовый сироп... Я просто безмерно люблю клиновый сироп, и этот кофе очень мягкий, а аромат и вкус сиропа такие нежные и не кричащие...
Прошлый кофе я варила на нас с Хомой, этот буду только на себя. Все же, я Хому итак балую всяким, растрачивать на нее еще то, что я покупаю себе - дело неблагодарное.

TL рисует просто теплейшие и греющие мою душу скетчи. Я раньше пыталась понять, почему её быстрые скетчи на наши разговоры или какие-то вещи меня так греют. А вчера поняла. Они такие искренние и такие теплые, словно старые фотографии. Словно кто-то взял и внезапно сфоткал Пьеро внезапно, вот просто чтобы поймать момент. И, когда я сказала об этом ей, она засмущалась и рассказала, что вообще не старается, когда их рисует, что ей просто хочется запечатлеть момент, ситуацию, пока это есть в голове. И этим они и прекрасны, на самом деле. Она просто вчера скинула мне набросок Пьеро в трусах и носках, которому приносят кофе, после моего рассказа про это, и я расплылась в улыбке, потому что он вышел настолько милым и теплым, что я растаяла.
Рассказ я написала, опять же, с подачи TL XD Мы что-то, в очередной раз, шутили, я сделала предположение, что Пьеро явно как попал в мастерскую к Соколову, полюбас там работал 24/7, и ночевал там же. И она сказала, что хотела бы почитать такой фичок. Ну а что, я итак пишу ей несвязные простыни лора, что б не написать и рассказик. Тем более, что с TL достаточно комфортно делиться своими идеями и творчеством. Это хорошо, потому как хотя бы с ней у меня сейчас есть маленький островок безопасности, где меня не накрывает тревогой. Хотя, конечно, порой бывают мысли, что я слишком к ней привязываюсь, но сейчас я работаю над своим восприятием людей, так что таких мыслей пока будет много и нужно воспринимать их больше как маячки, чем как повод триггериться и параноить.

Я не могу сказать, что у меня сейчас все хорошо и стабильное состояние. Нет. Мне все еще одиноко, я все еще чувствую себя никому не нужной, меня кроет от потребности в любви и том, чтобы нравится людям. А тут еще и Месть на Хэлллоуин в итоге прислала только открытку Хоме, хотя я до кучи была подписана на нее в патреоне, чтобы поддержать её работу с мастерской. и она спрашивала там адрес для открытки. А в итоге пришла только 1 открытка на имя Хомы.
Это сложно, Хома вечно твердит, что она интроверт, но постоянно общается со всеми в интернете, поэтому её все любят, потому что от нее много фидбэка и она контактна. А я не могу общаться нормально с людьми ни в интернете, ни в жизни, поэтому я и никому особо и не интересна. Но иногда это давит.
Самое противное, что я могу по полочкам разложить все. Почему у меня не ладится с общением, почему мне так нужны любовь, внимание, нравиться людям. Я знаю откуда это идет, с чем это связано... Но не знаю, как с этим работать. Пока по крайней мере.

Но я начала потихоньку позволять себе останавливаться, наслаждаться внешним миром, ощущениями, баловать себя. Осталось еще найти силы и стимул выбираться из дома, и будет прям хорошо

---

Пьеро давно забыл, что такое нормальное оборудование и материалы. После Академии приходилось перебиваться тем, что было по карману. Черный рынок, перекупка, казалось, некоторые продавцы даже понятия не имели, что продавали. И Пьеро это жутко злило. Устройства ломались, инструменты были кривые, сточенные, ржавые, первая мастерская Джоплина была темная, холодная, малоосвещенная. Долгие ночные работы за столом нещадно сажали зрение, вечные простуды были нормой, пока организм не привык к холоду и сырости.
Мастерская в Песьей яме была куда лучше, конечно. Двухэтажная, много света, внизу - рабочая зона со станком, наверху - спальное место, рабочий стол и даже печка. Казалось бы, покровительство адмирала Хэвлока стало удачей для натурфилософа, но потом Пьеро понял, что Хэвлока мало волнует результат, а поэтому нужные материалы были на вес золота. "Нужны перья - пожертвуй своей подушкой!", - эти слова из письма Хэвлока ржавым лезвием врезались в память ученого. В Академии, конечно, было не сладко, слишком много осуждения и непонимания от разных недалеких умом, уйма глупых мыслей и бахвальства, но всегда были хорошие материалы. Даже оборудованием Пьеро был не так доволен, как материалами. Чего чего - а этого у Академии не отнять, закупалось все самое лучшее и дорогое, что мог позволить себе Дануолл. Но теперь, с позорным отчислением, все это осталось в прошлом.
Даже для бальзама пришлось выискивать альтернативы, добывать разные травы, потрошить хрустаков, рискуя собственным здоровьем. Если бы не бедственное положение дел, Пьеро бы никогда не полез в эти грязные реки и канализации, и уж тем более не стал бы возиться с этими мерзкими растениями. Но, выбора не было.

И вот теперь, когда Джоплин и Соколов нашли общий язык и оставили свои разногласия, хотя бы на период совместной работы, Пьеро снова окунулся в атмосферу Академии. Мастерская Соколова была оснащена самым последним оборудованием, все в идеальном состоянии, ну, насколько это было возможно было собрать рабочими. Лучшие ингредиенты стояли на полках в стекле и в шкафах, защищаясь от солнечного света. Никаких канализационных хрустаков, никаких трав с грязных улиц Дануолла и берегов рек, куда скидывались мертвые тела преступников. Только лучшие, синтетически обработанные или созданные, препараты. Хотя, на самом деле, за годы своего бедствования Пьеро понял, что некоторые растительные или животные аналоги куда лучше и эффективнее. Все-таки, отлучение от высшего научного света отрезвило Джоплина, сделало его работу сложнее, заставило шестерни в голове крутиться рьяно, выискивая новые ингредиенты и способы получения необходимых составов. В этом плане Пьеро был более подкован в своей области, чем тепличные натурфилософы.
Но, тем не менее, работа в мастерской Соколова для Пьеро была как праздник. Как свежий глоток воздуха, наполняющий органы легкостью и возбуждением, казалось, Джоплина охватила маниакальная зависимость от работы. Если в Песьей яме Пьеро периодически выходил подышать воздухом, пройтись по пабу и его местности, выпить стаканчик-другой, то тут ученый словно добрался до игрушек, о которых всегда мечтал, и не хотел упустить и секунды возможности с ними поиграть. Соколов периодически то приходил в мастерскую, то уходил, спокойно прерываясь на дела и сон. Но не Пьеро. Первые дни Антон частенько заставал Джоплина спящим на подушке из записей на рабочем столе, ни очки, врезающиеся в лицо, не мелкие предметы на столешнице, ни шум устройств в мастерской, ничто не мешало крепкому сну ученого в тот момент. Порой приходилось буквально принуждать Пьеро есть, служанки Соколова приносили еду прямо в мастерскую, а Антон внимательно следил, чтобы Джоплин съел свой завтрак, обед и ужин раньше, чем тот покроется плесенью. А после длительной беседы Соколова с Джоплином о маниакальности работы второго, о том, что организму необходим сон и отдых, Антон в один прекрасный день обнаружил в углу мастерской матрац на голом полу, с подушкой и покрывалом.
Первое время Антон постоянно ругался с Пьеро на эту тему. Частые крики из мастерской на почве споров рабочих и не только стали обыденным явлением для прислуги, хотя первое время вызывали беспокойство и волнение. Но Пьеро словно боялся не успеть, словно знал что-то, чего не знает Соколов, а потому отказывался упускать драгоценное время, пренебрегая сном, отдыхом и порой даже ванной. А Пьеро просто был охвачен работой с головой, в ней кипело столько мыслей и идей, а хорошая техника и качественные материалы, словно ядерная доза кофеина, не давало ученому сидеть на месте. Та и к чему лишнее время на то, чтобы дойти до комнаты и упасть спать, когда в мастерской так уютно, тепло и хорошо. Днем он работал над формулой вместе с Соколовым, когда Соколов уходил - он доводил формулу до ума, а потом брался за свои собственные наработки, а ночью, во снах, он обдумывал новые проекты вместе со своим старым черноглазым собеседником.

Когда на улице солнце стало жарче, наступил месяц тепла, Пьеро по ночам оставлял свою одежду рядом на стуле, залезая под покрывало в нижнем белье. Джоплин старался вставать раньше, чем придет прислуга и Соколов, но иногда сон удерживал его сильнее обычного в своих объятиях. А порой случалось так, что во сне к Пьеро приходила настолько гениальная мысль, что он вскакивал с матраца в чем был и бежал записывать её или проверять опытным путем.
За одним из таких утренних озарений натурфилософа застал Антон. Соколов зашел в мастерскую, погруженный в свои мысли, снял с себя пиджак, который мешал работе, затем поднял глаза и замер, пытаясь понять, как ему реагировать на увиденное. Потому как он наблюдал за тем, как худое, жилистое, но достаточно плечистое тело, в носках и блеклых парашютисты трусах, судорожно перебирало длинными массивными руками между банок с ингредиентами. задумчиво чертыхаясь и рассуждая своим скрипучим недовольным голосом. Соколов никак не мог решить, хочет ли он сейчас, в очередной раз, ругаться на Пьеро за его неподобающее и вызывающее поведение, потому как к горлу в это же время подступал истерических смех от увиденной картины. Пока Антон стоял недалеко от входа, разрываемый огромным спектром эмоций и мыслей, Джоплин почувствовал, что в комнате он не один и повернул голову. В мастерской воцарилась неловкая пауза. Пьеро застыл возле полок со стеклянной банкой в руках. Он настолько был погружен в свои мысли, что казалось, еще спал, и внезапное появление Соколова в комнате словно сбросило с него пелену мыслей и сна. В этот момент Антон таки разразился громким, словно гром, хохотом, складываясь пополам, так как картина в его глазах окончательно приобрела комичный вид, злость сошла на нет, и такой сильный и бурный смех вырвался наружу. Джоплин, краснея и ругаясь, весь прямой от напряжения, словно проглотил длинный прут, быстрыми шагами направился в сторону стула с одеждой, не поднимая взгляда и даже не поворачиваясь в сторону Соколова, пока полностью не оделся.
- ты мне так всю прислугу распугаешь, Джоплин, - задыхаясь от смеха выдохнул словами Соколов, - Пьеро, ну ей богу, ну есть же гостевая спальня, скоро служанки начнут распускать слух, что я тебя в рабстве держу чуть ли не на цепи.
- отстань, Соколов! - остро и стыдливо огрызнулся Пьеро, застегивая на себе рубашку, - в нашей формуле лекарства были огрехи, она давала тяжелую побочку, и я, кажется понял, что именно может это исправить, а теперь я забыл, какой еще ингредиент хотел опробовать.
- тебе надо больше отдыхать, Пьеро, - обеспокоено произнес Антон, - точнее, я бы сказал, что тебе в принципе надо отдохнуть.
- как мы доведем формулу до того, что она начнет избавлять людей от чумы и перестанет наносить непоправимый вред организму, тогда и отдохну, - оборвал его Джоплин, после чего, одевшись, перенес необходимые баночки на центральный стол, за которым они работали вместе с Соколовым. В этот момент в комнату аккуратно вошла служанка с подносом, на котором был чай и тарелка с фруктами и сэндвичами, тихо поставила его рядом с Пьеро и также тихо покинула мастерскую, кивком поприветствовав Антона у дверей.

Первое время, когда Соколов с Джоплином стали вместе работать над лекарством, Пьеро был не меньше охвачен работой, но состояние его было подобно эйфории. Он был окрылен, и порой они могли часами еще обсуждать свои идеи и наработки, служанки приветливо заходили в мастерскую с подносами еды, а порой и выпивки. Но, в последнее время, Пьеро был словно озабочен чем-то. Что-то внутри него стало натягивать струны, он стал более раздражительным, порой рассеянным, и все больше и больше уходил в работу с головой, не давая себе продохнуть. Соколов беспокоился за своего коллегу, он не знал, что червоточина Бездны в голове Пьеро, которая годами сгущалась, словно маленькая тучка, начала его беспокоить.

Лишь один случай заставил таки Пьеро пересмотреть свои привычки ходить в мастерской в исподнем. Как-то раз, когда Пьеро в очередной раз был увлечен опробованием ночных идей, пришедших ему во сне, в мастерскую вбежала юная Эмили. Она распахнула двери, словно крылья, на которых влетела в комнату, нетерпеливо желая рассказать Пьеро об очередных спорах с её новым учителем, которого она считала глупым. И, если появление в дверях Антона обычно уже даже не тревожило Джоплина, то появление императрицы словно ударило по ученому током.

---

Замедляем время

Начала по-немногу разгружать мозг от информационного шума: первую половину дня никаких соц. сеток. Вообще, просыпаюсь, топаю варить в турке кофе, потом ползу в свою комнату, включаю музыку вместо компа, заворачиваюсь в одеяло, зажигаю одну из сделанных свечей (я их зря делала что-ли), и читаю. Пока я читаю, Хома готовит завтрак, так что в какой-то момент я выползаю за едой, и возвращаюсь обратно в одеяло и продолжаю читать.
Добралась таки до Green Witch, что мне Рыжая еще в сентябре советовала. Мне всегда были интересны растения, а всё это ведьмовство в книге, на самом деле, как хорошее пособие для того, чтобы снова начать чувствовать окружающий мир, прислушиваться к нему, прислушиваться к себе. А мне, как тактилу, это прямо таки отличный способ снова начать получать удовольствие от мимолетных ощущений, снова начать концентрироваться на мелочах, а не вечно загружать мозги.
А то, когда мы с Берг встречались, я все сетовала ей, чтобы она начала учиться чувствовать удовольствие от еды и окружающих её вещей, а сама напрочь забыла про это.

Когда начинаешь концентрироваться на ощущениях, мир по-тихоньку замедляется, перестает мчаться, бурлить, и это прям то, что надо. То приятное чувство, когда можно зависнуть, глядя на то, как пар извивается над горячим завтраком, как фасольки красиво лежат на подушечке из фунчозы и овощей, как свечка красиво плавится, образуя мягкие округлые разводы. Музыка вместо обзоров и текста тоже нежно обволакивает, сразу хочется размяться после завтрака, потянуться.

В плане тактила и тепла очень люблю фильм Imagine! с Эдвардом Хоггом. Это фильм про слепых, оттого он снят так, что ты не просто видишь картинку, ты её ощущаешь. Это забавно, но он очень тактильный, ты чувствуешь знойную жару, ты чувствуешь прикосновения, он потрясающе снят в этом плане. Картинка, музыка, звуки, все работает так, что ты словно сам чувствуешь кожей происходящее. И там время тоже тянется, вязко и тепло растекаясь, но при этом не затягиваясь.

Пересадили таки тыкву, теперь наше окно захватывает маленький зеленый монстр.
Это произошло совершенно случайно и спонтанно, Хома купила тыкву на фотосет Зарюне, и когда начала её чистить, то мы обнаружили, что прямо внутри тыквы уже во всю зеленели ростки из семян. Сначала, конечно, я представила, как эти ростки прорывают плоть уже подгнившей тыквы, словно дети чужого, а потом почему-то пожалела уже сформированные росточки с зелеными листиками, поэтому взяла все эти сгустки семян, ростков и мякоти и посадила в ближайшие горшки в остатки земли после кактусов. Обычно у нас все очень плохо растет, поэтому я и не думала, что эти дети тыквы вообще выживут. Но они стали расти как на дрожжах, вот уже появились тыквенные листочки, и эти маленькие ростки поползли вверх, падая из-за отсутствия опоры, словно крохотный зеленый монстр. В итоге в горшках всей этой своре стало тесно, поэтому мы купили земли и сегодня пересадили весь этот детский сад в более большой продолговатый горшок и протянули нити к ним, чтобы росткам было за что хвататься и лезть вверх.
Не знаю, что из этого выйдет, но меня радует, как активно растут эти тоненькие зеленые монстрики, заполоняя окошко.

Добралась таки до своего недодела и доделала еще одно кольцо. Смотрю и понимаю, что смотрится оно, конечно, спорно, но душа просила экспериментов. Ну не интересно мне просто делать что-то для результата, в конце концов даже Фейнман всегда говорил, что играет с наукой, и пока он относится к ней как к игре, он может с ней работать. А это был квантовый физик и Нобелевский лауреат, а тут творчество в чистом виде. Я понимаю, что по хорошему надо бы делать из нормальных материалов, осваивать нормальные техники... Но я так люблю работать с говном и палками) Мне так приятно смотреть, как банальный мусор становится чем-то больше, чем-то новым.
Все еще люблю рассказывать людям, которым понравился мой бальзам Пьеро, что он сделан из стеклянной пробирки, сухих влажных салфеток и клея секунды Каждый раз умиляюсь реакции.
Завтра попробую таки доделать ловец, а то он уже сколько висит недоделанный, не порядок.

ТЛ с таким интересом слушает про моих осов, что мне прям непривычно. Я вообще крайне редко рассказываю о своих персонажах, обычно они просто проживают жизнь в моей голове и дальше нее не выходят. Давным давно я еще рассказывала все эти истории своей Сестренке, вместо сказок на ночь, ну и разок рассказала подруге, когда мы сидели на пикнике. А тут ТЛ, которой интересно, и пока я расписываю все, то периодически задумываюсь о том, чтобы снова начать писать что-то на подобии рассказов.

Снилась мама... Во сне мы сидели, я рассказывала ей о том, как переживала её смерть тогда, года два назад, а потом она снова умирала. И вот это вот переживание её потери снова меня опустошает. Все эти сны с мамой, раньше я радовалась тому, что могу снова её видеть, хотя бы во снах, а сейчас... А сейчас снова больно. Уже не так надрывно и остро, но больно.
Периодически я словно забываю, что её уже нет. Мысль о том, что она мертва кажется какой-то... Чужеродной, искусственной. Поэтому осознание того, что её больше нет, тяжестью оседает в груди.

---

Мышь и сыр

Хома утверждает, что скорее бы мне стукнул тридцатник, и все мои загоны отпадут.
А мне кажется, что они лишь усугубятся.

Если раньше я просто получала удовольствие от общения, то сейчас я испытываю страх, дискомфорт и тревогу.
Вот есть Панда, с которым мне комфортно и приятно, с которым всегда можно поговорить, который и успокоит и закомфортит. А с другой стороны - после той моей неудачной поездки на конюшню меня все больше и больше кроет мыслями о том, мол стоп, харе, не лезь в это болото, оно убьет тебя. Сколько раз я впутывалась в это, когда мне было приятно и хорошо с кем-то, а потом становилось дюже больно, рвало на куски и кидало разбитым на землю. Стоило мне только расслабиться и начать думать, что все хорошо, как все превращалось в лютое говно, которое теперь преследует меня и мучает. Мне слишком хорошо с Пандой сейчас (было), чтобы дожидаться, когда все станет плохо.
Вот есть TL, милейшая особа, с которой мы на волне общего увлечения, и тоже, все вроде хорошо, она меня очень вдохновляет и поддерживает в плане рисования. Но я вспоминаю своего любимого художника, с кем мне довелось несколько дней прообщаться взахлеб, от чего я была в диком восторге, пока не поняла, что исчерпала свой лимит интересности и начала расслабляться, совершать ошибки, и вот мы больше не общаемся и я, честно говоря, адово боюсь лезть, как бы не сделать только хуже.

Вот был Кирилл, с которым нас объединяло гримерское ремесло, с которым мне также было дюже интересно, который меня вдохновлял, у которого я училась, который твердил, что хочет со мной работать и что у меня хороший уровень. А сейчас я все больше понимаю и сталкиваюсь с тем, что, как бы, и в общении я больше ничего не могу дать, и как специалист я его разочаровала.

Ну и Мистер Риз. Но с ним я вообще все больше и больше перестаю верить в то, что человек вообще что-то ко мне чувствовал. Чем больше анализирую, тем мерзотнее становится.

Я постоянно все порчу, когда люди мне нравятся или когда они меня вдохновляют. Я расслабляюсь, не контролирую своё поведение, становлюсь собой, и это все портит.
Каждый раз.
Мне бы быть осторожной, держать себя в руках, контролировать себя, не падать с головой. Может быть, таким образом я бы хотя бы не выставляла себя каждый раз полной дурой и не обнажала свою непригодность, оставляя у людей жирный осадок на впечатлении о себе.

ПВ продолжает говорить обо мне хорошее, но и ему я перестала верить.

Вот бы всегда не верить, была бы целее.
Почему я такая отходчивая, почему не могу покрыться коркой холода и недоверия, всегда согреваюсь, отхожу, и снова верю в хорошее. Где эта дубовая корка, которой покрываются разбитые люди, где все эти защитные механизмы.
Почему я такой оголенный нерв, провод без изоляции, такая открытая, искренняя, вся на ладони.


Хочу броню из цинизма, сарказма и оргазма

---

Церковь Христа без Христа

Все больше и больше хочется изолироваться от людей.
Слишком много эмоций, слишком хороших, слишком плохих, страшных, постоянно чередующихся, смешивающиеся. Чем больше думаю, тем больше понимаю, что люди для меня больше проклятие, чем благодать.
Я никогда особо не была пригодной для социальных контактов, пора бы это признать. Я не особо общительна, крайне не уверена в себе, с трудом поддерживаю разговоры, бесхарактерная, блеклая. Я параноик, веду себя глупо, не умею держаться в руках, вечно тянусь к людям, чаще всего к таким, которым вряд ли будет со мной интересно.
А в последние годы я даже не могу дать положительный отклик, похвалить, поздравить с чем-то. Как говорится, ни дать ни взять. И, каждый раз, сталкиваясь с подтверждением этого, мне больно и я хочу все глубже запрятаться, но я, ко всему прочему, еще и дюже отходчивая, так что эта мышь никогда не поймет, что ловушка с сыром бьет током, поэтому лучше в нее не лезть.

На самом деле, поняла, что мне очень повезло с родителями и близкой родней. В плане понимания. Ни мама, ни бабушка, ни отец, ни дядя, никто из них не обижается на мои вечные пропадания. Мама никогда не укоряла меня тем, что я не приезжаю в гости и не звоню, сейчас также меня не укоряет и бабушка. Дядя вообще, всегда старается помочь и не точит зуб, что я приезжаю к ним на редкие праздники. И отец понимающе звонит и пишет сам, когда я снова пропадаю надолго.
И когда я жила с отцом, он мирился с тем, что я постоянно забывала предупредить о том, что не приеду домой или еще чего.
А я просто не привыкла. Мама в детстве работала ежедневно с утра до вечера, друзей у меня тоже особо не было, телефонов/интернетов и прочего у меня тоже очень долго не было. Мне некому было отчитываться, куда я ухожу и надолго ли, у меня были друзья по школе, которые после онной приходили ко мне побеситься поиграть, а потом я полностью была предоставлена себе одной, я гуляла в одиночестве, играла в компьютер, придумывала всякое. Мне было тяжело и хреново, но я училась жить, по большей части, с самой собой, чему и научилась. Не во всем, конечно, но я привыкла, что у меня своя отдельная жизнь и что вряд ли кто-то будет ждать от меня весточки и мало кого мне надо предупреждать, куда я ухожу.
Плюс, это хорошо подкрепилось у Наденьки, когда я могла спокойно уйти, когда мне становилось не по себе, и никто меня не искал и не переживал.
Поэтому я каждый раз удивляюсь, когда какие-то люди у Нади отчитывают меня за то, что я ушла и никого не предупредила.
Когда мне хреново, последнее, чего мне хочется - это расписывать людям, куда я пропала и что со мной. Мне просто хочется исчезнуть, уйти в себя, или туда, где я могу чувствовать себя в безопасности.

Вот и сейчас у меня период, когда мне хочется уйти. Туда, где спокойно и безопасно, уйти ото всех. Не выходить из комнаты, не совершать ошибку.
Забавно, что желание уйти в себя у меня настолько остро произошло после Самайна.

Сейчас мои спутники - Хэйзел и Билли Бигби. Человек, утративший смысл жизни и понимание, как жить дальше, и забитый юноша, доведенный до ручки.
Я наконец-то переосилила себя и начала слушать книгу. Уж слишком я хотела узнать, как много в "Над кукушкиным гнездом" отсутствовало в фильме "Пролетая над гнездом кукушки". И мне пока достаточно тяжело её слушать. Фильм смотрелся легче, за счет того, что много из книги было убрано. Я могла понять в фильме сестру Ретчед, кроме финала, когда она капитально так перегнув палку с триггерами Билли. Я понимала строгость больницы, в конце концов, лекции в псих.больнице в институте и еще пара ситуаций, когда мне пришлось там оказаться и напрямую контактировать с пациентами, четко дали понять, что многие жесткие меры оправданы порой.
Но книга раскрывает все куда глубже, и вот тут меня уже распирает дикая ненависть к этому месту, к Старшей, к тому, что там происходит. Тем тяжелее мне от того, что Билли Биббит оказался там, хотя в книге я до него не дошла, может он совершенно не тот, каким его сыграл Дуриф в фильме.
Но вот Билли Биббит Дурифа сломал мое сердечко. Его хочется защищать, хочется взять его и увезти в нормальную больницу, к хорошим врачам, по-дальше от матери и Старшей. Его забитость и словно вечное чувство стыда и неловкости, и его жадное любопытство, когда он видит Макмерфи. Он с такой, опять же, жадностью смотрит на ту свободу, уверенность, дерзость Макмерфи, он видит перед собой яркий пример того, чего ему так хочется, но что в нем наглухо забили. И поэтому финал для меня настолько надрывный, что не описать. То, как его раздавили в конце, как додавили по самому страшному для него. Дуриф не зря был номинирован на Оскар за эту роль, я до сих пор не могу выкинуть из головы этого тонкого кудрявого мальчишку с напуганными большими глазами олененка и звонкой улыбкой, когда вокруг него начинают происходить какие-то дикие вещи, которые он никогда не мог себе позволить в жизни. Я даже не уверена, что его жизнь вне больницы вообще как-то особо отличалась от жизни в её стенах.

Осенью 2018 я читала "Дом, в котором", осенью 2020 я читаю "Пролетая над гнездом кукушки". Ну как читаю, слушаю. Но уже думаю, что может и до "Мудрой крови" таки добраться.
Очень хочу читать. Хочу вливаться в чтение так, чтобы можно было целый день читать и еле уходить спать, потому что не все прочитано. Но общее состояние с трудом позволяет слушать, что уж там до чтения. И это очень обидно, столько книг, которые я хочу прочесть, но не могу, потому что с трудом усваиваю прочитанное. Бесит.

Надо бы к врачу, но я опять боюсь этого вечного "вы отлично справляетесь сами", "у вас все в норме". Сдавала анализы не так давно, посмотрела результаты - все в норме. Чего мне тогда так херово то, черт подери.
И, самое противное, что сейчас бы самое время отвлечься работой, уйти с головой в заказы, грим, постиж, крафт, побрякушки, вот то, что надо, трудотерапия, все дела, когда даже думать некогда. Вот только мое общее состояние вводит меня в ступор в работе, отнимает все силы, выжимает из меня все соки, так что на работу и крафт совершенно нет никакого ресурса.


Плохо сплю. Хома принесла снотворное, но от него я очень тяжело просыпаюсь днем, еле отковыриваю себя от грез и одеяла хотя бы в 11-12. Просыпаюсь - и хочется обратно спать. Хоть весь день проспать. И вечером сил нет никаких, клонит в сон, но если я лягу вечером, то проснусь ночью и не смогу уснуть. Угх.
На самом деле, сложно писать о моем состоянии сейчас. Слишком многих людей это касается, слишком много внутреннего, слишком много "нытья".
Хотя, с другой стороны, здесь уже лет 5 ничего другого и не водится

---

Wise blood (Мудрая кровь)

Мудрую Кровь (1979г) я села смотреть из-за Брэда Дурифа. Это тот редкий случай, когда Дуриф играет главного героя, так что мне стало прям очень интересно.
И фильм мне запал в душу. Как и образ Хэйзела Мотеса.
Это история о человеке, который выпал из жизни и совершенно не знает как её жить, о потерянном человеке, который пытался уйти от религиозных терзаний, но который упал в них с головой. Хэйзел Мотес возвращается с войны во Вьетнаме и обнаруживает, что его дом давным давно заброшен, у него никого нет, поэтому он решает отправиться жить в город. Оказавшись без дома, без близких, выброшенный вникуда после армии, Мотес начинает проповедовать новую веру, веру в церковь Христа без Христа. Веру в то, что бога нет, и что люди не должны искуплять свои грехи, потому что не грешны.

На его жизненном пути встречаются проповедник, ослепивший себя ради прозрения, его распутная дочь, наивный простак, пытающийся обрести друзей, предприимчивый продажник, который, получив отказ в сотрудничестве от Мотеса, решает вытеснить его из промысла проповедника. Мотес словно лист дерева, который падает на дорогу, где по нему проезжаются сотни машин, стирая его тяжелыми колесами о грубый асфальт. Хэйзел, с одной стороны, всячески отрицает религию и её влияние, убегая от тяготящего чувства греховности, навязанного ему в детстве, всячески скандалит со слепым проповедником, пытаясь доказать ему, что он не прав. Но, в то же время, будучи абсолютно потерянным в новом мире, куда его выбросило после армии, Мотес тянется к нему, пытаясь узнать от "слепого", как же ему найти просветление, как ему найти ответы на вопросы и свое место в жизни. Это противоречие прямо таки витает в воздухе, эта внутренняя борьба, это несоответствие слов и взгляда, ищущего и просящего о помощи. Он мечется между отрицанием и поиском истины, в результате чего падает с головой в то, от чего так старался убежать. Мотэс с головой уходит в самобичевание, которое ему навязали в детстве вместе с его греховностью, и это постоянная попытка очистить себя через страдания его убивает.

И, хоть роман, по которому был снят фильм, считается некой драматической комедией, для меня это страшный фильм. Он так красочно показывает потерянных людей. Что Хэйзела, который не имеет ни дома ни жизненного смысла и пути, что Шабаш (дочь проповедника), которая пытается с помощью Хэйзела начать новую жизнь, отдельную от отца; что Инока, который, оказавшись в большом городе, настолько одинок, что готов украсть костюм популярной гориллы, чтобы с ним просто поздоровались за руку; что домовладелица, которая готова была привязать к себе искалеченного Хэйзела, чтобы стать для него всем, чтобы он зависел от нее.
Насколько вообще страшно вернуться с войны домой и понять, что у тебя нет ничего. Что после страшного пережитого опыта ты остался без дома, без близких, без цели в жизни, а религия, в которую тебя окунали с головой в детстве, говорит о том, что ты грешен и порочен. И эта религия оказывается единственным тебе знакомым, понятным и приносящим хоть какой-то смысл. Смысл искупления через истязания.


Игра Дурифа просто потрясающая. В самом начале фильма ты видишь перед собой молодого юношу, вернувшегося из армии. Но, когда Хэйзел приезжает в город, он резко становится старым ворчливым дедом. И ты прям вот видишь в нем этого старого, выжившего из ума, кричащего деда, ты вообще не воспринимаешь Дурифа как молодого. Это даже не вызывает диссонанса, хотя на экране вполне молодое тело, с молодым лицом, но ты прям чувствуешь в нем старость, усталость и поломанность. Я до сих пор в шоке с этого, потому как видела только двух актеров, которые, будучи молодыми, смогли очень убедительно сыграть пожилых, так, что веришь. Я в восторге с Брэда в этой роли. И сам персонаж прям врезался в душу.
Кто-то пишет, что Хэйзел просто глупый. Возможно. Но для меня он просто разбитый и выброшенный на берег. В детстве его заставляли носить обувь с камнями внутри, страдать за свои грехи, чувствовать себя грязным. В армии ему пришлось пережить Вьетнамскую войну, после которой он возвращается домой, а дома нет. Дома нет, близкие люди мертвы, войны, которая давала ему хоть какой-то смысл в жизни, тоже нет. Новый город, где у него никого нет, а что он по сути умеет, чтобы устроиться на работу. Та и для чего работать, если в детстве ему вбивали то, что он должен страдать. Что такое любить он тоже не знает, и не знает, что такое привязанность. И как ему искать смысл в жизни, если с детства единственным смыслом было лишь искупление грехов. А придя таки к искуплению, как понять ту грань, за которой он будет искупленным, сколько кровь он должен пролить, чтобы очиститься.
Вот и выходит, что Мотес настолько был искалеченным и пустым, что у него не было никакого понимания, что ему делать дальше в этой жизни.

---

Мы разные

Снова хочется курить.
Вообще, курю я ну очень от случая к случаю, могу и раз в месяц, а могу и раз в год.
Но вот вспоминаю, как в сб я сидела на лавочке, пила вино из горла, курила сигарету за сигаретой, и пускала дым в кроны деревьев, за которыми была чернота неба, и как-то хочется...
Вообще, с подачи Панды в моем плейлисте появилось много вязкой и расслабляющей музыки. Она дает мне ощущение того, что время длится медленнее... И меня это успокаивает. Я все еще пребываю в том состоянии, когда совершенно не успеваю за мчащимся мимо меня миру. Я бы хотела, но я словно в слоумо, всегда отстаю, всегда зависаю... И вечное чувство, что ты ничего не успеваешь, что нужно что-то делать и делать, 24/7, что я все проебываю и упускаю. Я так ждала этого момента, когда можно хвататься за возможности и расширять их, но сейчас совершенно к ним не готова. Это как ехать на велосипеде до велопарка, а приехав, понять, что велосипед сломался, еле дышит и его бы сначала починить, чтобы вообще смочь на нем прокатиться по парку. А у тебя не инструментов, ни запчастей, и как на зло ремонта нигде не видно.

Вообще, от такой музыки меня переносит в Наденькины посиделки, или может даже еще в посиделки на квартире Артема Андреевича.
В моей жизни такое четкое разделение ощущений от всех тех посиделок и знакомых, что связывают меня с Наденькой, Пандой и Катодом, и от косплей тусовки, что иногда так хочется вернуться в ощущение от первых. Плохо жить прошлым, но... Но иногда хочется снова туда, снова именно в тот свой период, период становления, социализации, новых ощущений, новых атмосфер... В период очень большого и разнообразного опыта, когда со мной происходило столько всего. И когда это все меня развивало, наполняло и кроило.

С терапевтом мы еще весной пришли к тому, что я все пытаюсь держаться за себя прошлую, вместо того, чтобы принять себя нынешнюю и начать жить с ней. Только вот оно то понятное дело. Достаточно сложно принять себя новую, когда это 28-летняя тетка, все еще ощущающая себя ребенком, сломленная, разбитая, напуганная, проблемная, испытывающая острую нехватку тепла и максимально устающая от людей. Настолько, что даже не в состоянии заводить новые знакомства, которые бы не затухали за всего ничего.
Прошлая была такая открытая миру, ресурсная, такая живая и чувствующая, что все в переди. Потому что тогда действительно было все в переди. А нынешняя... Нынешняя видит, как перед ней пролетает время со скоростью света, но она не успевает и не в силах что-либо сделать.
Иногда, когда Хома уезжает, ловлю себя на чувстве теплого и приятного одиночества, которое я фантазировала себе тогда, в той жизни. Приятное янтарно-теплое одиночество, когда ты идешь домой, в свой дом, собравшая на себе впечатления и события за день, чтобы прийти домой, заварить пряный чай, сесть под янтарно-теплую лампу, включить вязкую и спокойную музыку, и постепенно впитывать в себя все собранное.

Когда мы встретились с Пандой у Наденьки в июле, он сказал, что я изменилась с последней нашей встречи. К слову, последняя наша встреча была в тот период моей жизни, когда мама была уже на 4 стадии рака, во всю шла химия, я старалась верить, что все будет хорошо и только думала об устройстве в театр. Жаль я тогда не спросила у Панды, как именно я изменилась. Мне правда интересно, потому что сама я не могу объективно увидеть изменений.

Интересно, насколько я вообще смогу жить одна, с учетом новой меня. Раньше, в прошлом, я прям видела, как буду жить одна, в своей квартире, ко мне будут приходить гости, любимый человек, мы будем сидеть на кухне, наслаждаться теплом друг друга, а потом мы будем либо уходить спать вместе, либо я буду провожать его, а потом ложиться спать одна, но в теплом и уютном одиночестве. Но тогда я была гораздо целее, и мама была жива, а значит, от меня еще тогда не оторвался целый большой кусок. А сейчас...

---

Почему

В субботу Братик с Наденькой позвали меня на конюшню.
Я даже сразу согласилась и отложила все дела, без моих обычных раздумий, мол хочу я или нет. Еще удивилась, что он так категорично мне просто взял и сказал, мол в субботу в 17 на конюшню. Я уже привыкла, что обычно на конюшню мы собираемся, когда приезжает Панда, а тут он еще не приехал, а Братик меня уже зовет. Наверное, потому что я обещала приехать в гости, но так и не доехала.
А в итоге оказалось, что Панда приехал. Хотя собирался в ноябре, поэтому для меня это было внезапно.

Я, на удивление, вообще не нервничала и даже подумала о том, что обычно я приезжаю раньше всех, Панда вечно опаздывает, так что я могу и задержаться, написала Брату, что опоздаю на пол часа, ответ никакой не получила и спокойно поехала за сверчками для Особы, привезла их домой и зашла в кофейню немного отдохнуть. Но тут раздался звонок:
- Сис, привет, Панда тебе сказал, что сегодня надо приехать раньше?
- неееееееееет
- Так, через сколько ты можешь приехать?
- минут через 40 где-то
- тогда хватай ноги в руки и к нам!
Меня в принципе удивило, что Братишка думал, что Панда мне об этом сообщил. Я уже ни раз говорила что Наденьке, что ему, что я с Пандой не общаюсь вне наших тусовок. Ну, просто потому, что не хочу привязываться - это раз, а во-вторых, потому что как-то не охота навязываться, та ну и в принципе. С учетом того, что Панда живет в Москве, мне вполне комфортно, что мы друг друга не трогаем вне встреч. Мне слишком тяжело поддерживать общение на расстоянии.

Но, в этот раз мне не повезло с поездкой. Мое состояние последнее время итак достаточно шаткое, куча тараканов в голове. Я не могу толком понять, с чем это связано, возможно, надо сдать анализы на гормоны и витамины. Потому как у меня слишком много плохого в голове, постоянные сравнения себя с другими, обесценивание, страхи, желание засесть дома, тяжесть от общения с людьми. А тут еще так вышло, что были незнакомые мне люди, компания собралась больше, чем мне было комфортно. И меня накрыло. Адово.
Еще до самой вечеринки, когда мы приехали на конюшню, я не могла найти себе места. Я постоянно скакала туда-сюда, бегала за козами, пересаживалась с одной скамейки на другую, то вставала, то садилась. А под алкоголем и уже когда мы основательно засели тусить, меня накрыло совсем. Я до последнего не хотела садиться к остальным за костер, просто не хотелось, мне нравилось сидеть за ними на скамейке и смотреть на них со стороны. Но потом я таки решилась присоединиться, мне было некомфортно, неудобно, я искала место, думала постоять рядом с Пандой, заземлиться, так сказать, успокоиться. Но Надя посчитала, что я опять к нему лезу, отчего мне стало еще не комфортнее. Я боюсь к нему лезть, на самом деле, потому что не хочу навязываться и давить собой.
В итоге я сидела, неосознанно сжимаясь, то ли от дискомфорта, то ли от холода, но не хотелось подавать виду, что мне плохо. Хотя, получалось это хреново, и Надя заметила, что меня грузит, и Брат поинтересовался, как я. А меня начинало тилипать, я пыталась расслабиться, начала курить, грелась о костер, который практически выжигал мне глаза, при этом меня потряхивало.

В итоге я не выдержала и таки пересела ото всех обратно за стол, взяла пачку сигарет, бутылку вина и планшет. И поодаль от всех мне стало лучше. Я словно начала покрываться оболочкой ото всех, мне стало свободнее отдельно, хотя все-равно трясло, то накрывая волнами до слез, то расслабляя до тяжелого выдоха. Мне было хорошо от того, что я могла игнорировать остальных и быть с самой собой, но крутящийся внутри клубок змей так и бился о стенки души, то и дело выбивая меня из одного состояния и кидая в другое. Сначала подошла Наденька, хотела взять меня за руку, а я словно иголками покрылась. "Не трогайте меня", то и дело твердила я, пока Надя не отошла. Потом подошел Брат, начал говорить, что это не здорово выглядит, я попыталась ему объяснить, что сейчас, отдельно ото всех, мне гораздо лучше и спокойнее. Он попросил не агриться больше, я постаралась максимально показать, что со мной все в порядке, пообещала больше не агриться и ушла обратно в себя. Меня трясло от эмоций, от холода, мне то хотелось плакать, а то становилось максимально хорошо и спокойно, хотелось танцевать и смеяться. Я даже подумала о том, что мне бы вот так недельку побыть в изоляции ото всех, с вином, сигаретами и планшетом, и чтобы никто не трогал. Побыть с сомой собой и дать волю всем эмоциях, хорошим и плохим, не пытаясь сдерживаться потому, что надо. Потом меня начало бросать в агрессию и тактил, я подозвала Наденьку, она спросила, мол может ей Панду мне позвать, но когда я сказала, что нет, она хотела меня успокоить, но я просто снова стала закрываться. Тогда она спросила, пойду ли я с ними на озеро смотреть на звезды, но я отказалась. Я хотела побыть одна.

Я услышала, как все стали уходить, пока внезапно не услышала за собой ровный и бархатный голос Панды:
- ты как?
- никак...
И тут я почувствовала его теплую руку на своем плече. И это тепло начало ломать мою броню, что вызывало у меня одновременно и злобу и отчаяние. Я не могла бороться с его умиротворяющим теплом, просто не могла. Мне стало тяжело держать свою броню, и я положила на него голову, держа в руке тлеющую сигарету и чувствуя, как от его тепла мои защитные механизмы рушатся и меня начинает пробивать на эмоции. И меня затрясло от слез.
- тебя Надя послала?
- нет
Панда тихо сел позади меня, взял меня своими теплыми руками за предплечья, положил голову мне на спину, и молча был рядом, пока остальные уходили вдаль.
И меня разорвало. Я молча рыдала, меня трясло от слез и боли, и мне было страшно. Мне было очень страшно от того, что Панда настолько вызывает у меня доверие, что я не могу отгородиться от него, как отгораживалась от Брата и Наденьки. Мне было страшно, потому что я не понимала, ЗАЧЕМ и ПОЧЕМУ Панда остался со мной, пока остальные пошли гулять. Эти два вопроса так и вертелись у меня в голове, я с паникой на лице оглядывалась назад, заливаясь соплями и слезами. Я не понимала, зачем ему это, почему он остался. Мне было страшно и одновременно тепло, и это тепло вызывало во мне ноющую боль, потому что тепло мне нужно, очень, я пыталась закутаться в него, как гусеничка в кокон; мне было больно от всех моих страхов и тараканов, я плакала, а Панда продолжал молча прижиматься ко мне, обнимая и закутывая нас обоих в свою мантию.
Я не знаю, сколько я так проплакала, сколько мы так просидели. Но, в какой-то момент, меня начало отпускать. Я перестала плакать, трястись, пригревшись в объятиях Панды, мне стало легче и спокойнее, хотя я все еще не понимала, почему он остался.
- спасибо...
Панда сидел на краю лавки, я облокотилась на него, практически пропадая в его объятиях и мантии. На ноги мне залезла собака, и там уже вернулись ребята. Наденька положила мне на ноги шубу, а потом мы и вовсе поехали домой.
Пока мы ехали, я все пыталась осознать, насколько же доверяю Панде и меня это пугало. Я смотрела на него и понимала, что слишком перед ним уязвима, раз он так легко может взять и вытащить меня из скорлупы, даже ничего не говоря и не делая.

Я все еще не до конца понимаю, что мне делать. В плане того, что я не хочу терять доверие к Панде. Мне очень с ним комфортно, мне нравится с ним общаться, мне нравится, когда он приезжает и я благодарна ему за то, что он остался. И за то, что он для меня делает.

На самом деле, я так устала бояться кому-то доверять... Устала, но боюсь, потому что все, кому я так доверяла, делали мне больно. Ковыряли мне душу, обманывали, плевали на меня. Меня радует, что мы с Пандой как-то не флиртуем, не влюблены, не лезем друг к другу в какие-то отношения или еще чего. Ему это не надо, мне это не надо, та и я не в его вкусе и совершенно ему не подхожу. Но все-равно как-то тревожно...
Тревожно просто потому, что весь мой прошлый опыт кричит о том, что жди беды. Что ничего хорошего в этом нет.

Пожалуй, пока я не разберусь со здоровьем и не проверю анализы, собираться мне с ребятами не стоит. Я не хочу портить вечеринку своими трипами, та и мне не особо хочется лишний раз беспокоить Панду. Надо сделать паузу

---

Ты, я, осень, круассаны, смех

На море было чудесно. Природа, потрясающая звонкая тишина, ручьи, море, камни, полное отсутствие сети, книга, камера, фигурки, палатки. В таких местах даже мысли какие-то тихие, спокойные, размеренные. Никакого напряжения, никакого взрыва эмоций, просто теплое и мурчащее умиротворение внутри.
Правда сны были странные. Частично из-за шумов вокруг (то приснилось, что пока мы спали, кто-то украл брезентовую часть палатки, оставив только каркас; то приснилось, что на стоянку пришли мародеры во главе с Ниганом из Ходячих).
Но потом, внезапно, сюжет перешел к тому, что мы с Берг, вдвоем, ищем у кого бы переждать ночь и спрятаться до утра после нападения и преследования. Я сначала думала позвонить Зое и попросить у нее переждать до утра, ибо мы с Берг обе были в шоковом состоянии после произошедшего, но потом я поняла, что у Зои маленький ребенок, та и это подруга больше мамы, а не моя. Потом я вспомнила Нату с Нютой и решила позвонить им, они то точно поймут, они же тоже пара и тоже прошли через осуждение и ненависть. Но, пока я думала кому позвонить и куда податься, мы внезапно стали снова близки, снова дороги друг другу, держались друг за друга, словно чувства снова вернулись и мы опять поняли, что хотим быть вместе. В холодную осеннюю ночную погоду мы зашли в какой-то кондитерский дворик, присматривая какой-нибудь хороший кофе и вкусные круассаны. Объятия, теплая улыбка Берг, чувства, витающие в воздухе и греющие пространство.
Это было так... уютно. Так приятно, так хорошо.

Но в реальности я все также не понимаю, как вообще с ней общаться, да и нужно ли. Диалоги не клеются от слова совсем, постоянно какое-то напряжение и отторженность. Я не знаю, что ей движет, когда она кидает мне посты в вк со всяким разным, но при этом совершенно не готова к общению, ответы отстраненные, чужие, сухие.

Здоровое питание, тренировки, уверенность в себе, флирт... Порой мне кажется, что у Берг, как и с многими, с кем мне довелось пересекаться по жизни, после меня все становится лучше, чем со мной. От этого грустно.
Я искренне не понимаю, что делать и что думать. Любила ли она меня действительно, или просто придумала образ, жалеет ли она о наших отношениях, действительно ли она хочет со мной общаться и как теперь относится ко мне. С ней об этом не поговорить, я стала для нее совсем чужой хотя бы потому, что она закрылась за маской "у меня все норм и я в порядке", поэтому даже в начале разрыва диалог на чистоту вообще не получался, ибо на деле все отличается от того, что она говорила мне.
Наверно, я просто такой человек, от которого легко отвыкнуть. И который не особо-то нужен в жизни.

Внутренний покой, ты так мне нужен.
Сама рассталась с человеком, и сама чувствую чувства и страдаю от этого.
Наверно я действительно слишком поломанная и теперь не пригодная для отношений и какой-то любви. А может и всегда была бракованной и непригодной.
Ну, как-то так.

Хочу обратно в природу, по-дальше от суеты и напряжения.
Или в Москву хочу. А еще в Питер! Соскучилась по тому же Кириллову.

UPD: в глубине души все еще хочется, чтобы через время, когда мы станем целее и здоровее, наши жизни пересеклись еще раз. Может не зря, все-таки, мы пересекались и до этого, но каждый раз чуточку теснее, чем в прошлый, как очередным витком какого-то огромного круга

---

Вставать в 9, а спать ни в глазу...
Читая дневник я, наверно, немного перестаралась с ностальгией.
Списалась с ПВ, мы пообщались, я снова напоминала ему всякие вещи, которые он позабыл, даже успела чуть ли не обидеться на одно его замечание. А потом задумалась. И поняла, что в принципе, он прав.

Читая дневник, я внезапно заметила то, что тогда мне не приходило в голову и не замечалось мной...
Следя за развитием постов, я поняла, что тот же Самсонов мог отстраниться от меня и перестать со мной нормально общаться из-за слухов, что я сплю с ПВ, которые распространяли мои одногруппницы. Также, вероятнее всего, из-за этого на 4 курсе ко мне многие стали хреново относиться, одна преподавательница и вовсе намекала на то, что я беременна из-за моего состояния, мне перестали давать задания, меня перестали слушать, от меня отвернулись... И мне стало невыносимо учиться, я потеряла интерес, я начала скатываться, уходить в себя. Да, у меня красный диплом, но эта корка мало что для меня значит. 4 и 5 курсы были для меня каторгой, особенно после первых чудесных 3х.
И внезапно, от осознания этого, мне стало так дико и жутко больно. Учеба в институте давала мне такой ресурс, а общение с интересными мне людьми и вовсе - вытаскивала из затяжного болота разрыва отношений, неудач, и прочего. И я испытывала платонические чувства к Самсонову, мне дорого было общение с ним, мне хотелось с ним общаться, и мы очень чудесно общались. До определенного момента, когда он резко стал кидать в меня колкости, отстраняться, и внезапно все преподаватели стали поощрять Дашу, отодвинув меня на второй план.
Мне до слез обидно от этого осознания. Пока эти две клуши пили, кутили, беременели, нихуя не делали, клали на учебу и вели себя абы как, у меня никого не было, я переживала разрыв одних отношений, потом мне очень больно сделал еще один человек, у меня не было друзей, компании, я вечно чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Я любила учебу, мне нравилось учиться, мне было интересно, я, черт подери, обожала общаться с преподавателями и иже с ним. Моей отдушиной было общение с ПВ, который, по мимо подколов и прочего, водил меня в буфет есть, морально поддерживал, когда мы с Катодом расстались, возил меня домой еле живую после каждого приступа в институте. Блять, меня по 40 минут колбасило как не в себя, я задыхалась, у меня немели и отнимались ноги, голова плыла, порой немело лицо и рот. Я бы сама ни за что не доехала бы до дома. Я боялась ездить куда-либо, кроме вуза, потому что мне могло стать плохо где угодно и когда угодно.
Но больнее всего мне из-за Самсонова. Отобрать у меня общение с этим человеком, очернить меня в его глазах, после того, сколько радости он дарил мне просто своим существованием, появлением в институте, своими шутками, душевными разговорами и большими голубыми глазами и улыбкой с неровными клыками. Мне так было больно, когда я увидела изменения в его отношении ко мне, мне было пипец невыносимо чувствовать, что он мне не рад. Это, блять, так меня тогда разбило, а сейчас я еще понимаю, какой же шлюхой эгоистичной я еще наверняка выглядела, когда переживала из-за того, что плохо отвечаю и что О.В. меня достаточно сильно задевает своими словами.

Пока они флиртовали с преподами и подлизывались, заваливая комплиментами и строя из себя хуй пойми что, при этом вечно проебывая пары, списывая и не отвечая на семинарах, я боялась сделать преподавателю комплимент, боялась заговорить лишний раз, хотя очень хотелось общаться, бегала с ведомостями, журналами, старалась отвечать на семинарах. Но в итоге это я стала главной шлюхой в институте, которую за спиной начали презирать.
Они отобрали у меня 2 года учебы и такое ценное общение с О.В.
Я, блять, в ярости и обиде.

А еще не могу больше видеть, как Берг всячески пишет, что с Билли ей хорошо, что она начала правильно питаться благодаря ей, что начала качаться с её подачи, что она собирает ей посылку и пишет ей письма, что ждет созвона и вообще - что Билли у нее горяча и что как же она хочет поддаться её чарам. При этом, когда я задавала ей прямой вопрос, испытывает ли Берг к ней чувства, она мне твердо говорила, мол нет, мы просто хорошие друзья, мы разыгрываем отношения в тик токе - потому что это нравится аудитории, и вообще у нее девушка есть. Я, блять, понимаю, что я была инициатором разрыва, что со мной ей было тяжело, но ебтвоюмать, зачем в лицо говорить одно, а на деле - другое? В конце концов, она настояла на отношениях, в конце концов, я пыталась быть для нее хорошей девушкой, в конце концов, я могла с ней не расставаться, потому что мне этого не хотелось, а могла дальше тянуть резину и делать вид, что все норм. Я рассталась с ней в тот период, когда этого не хотела, когда она была мне нужна. А в итоге она пишет о том, что ей делали больно, а она терпела, и что теперь ей на все похуй. При этом, с тем же питанием, она нахуй клала мои переживания за её здоровье, отмахивалась от моих слов о правильном питании и физ.нагрузках.

Я ненавижу людей
Я ненавижу что-либо чувствовать
Я ненавижу свою склонность привязываться.
Я просто хочу разрыдаться и напиться.

Я, блять, просто хотела общаться с Самсоновым, и, блять, от того, что он обо мне теперь думает и помнит, мне невыносимо больно и обидно. Он мне доверял, мы общались, я видела, что он был ко мне предрасположен, Оля и ПВ говорили, что мне надо признаться в симпатии к нему и вообще позвать куда-нибудь на чашку чая. А я стеснялась, боялась, скромничала. А теперь боюсь представить, что он обо мне слышал и думал, вспоминая те колкости.

Я, блять, просто не имела ничего против отношений, я просто пыталась быть искренней и честной с Берг и с самой собой. Я просто не хотела давать ложных надежд и не быть собакой на сене.

Мне. Просто. Сука. Больно.

---

Записи ни о чем

Острое желание писать. То ли это осень, которая постоянно возвращает меня в некие комфортные ощущения, то ли я завидую тому, как много писала раньше, и как много воспоминаний и мыслей сохранилось благодаря этому.
Наверно, пока буду писать сюда просто, когда захочется. Даже если особо нечего.

Решила взять и перечитать старые записи, с самой первой, с самого начала.
Забавно, что первый мой пост в дневнике - о моем разрыве с Катодом. Видимо тогда я не могла позволить писать себе о переживаниях в ЖЖ, так как он там сидел, поэтому ушла сюда. Но тем самым, здесь сохранились достаточно сложные для меня переживания, разрыв первых отношений, боль, непонимание что делать дальше.
Поймала себя на мысли, что Катод - единственный человек из моих бывших или моих крашей, к которому, предложив мне он снова отношения, я бы сразу ломанулась. Не раздумывая. И это... страшно? Сложно?
Причем, если раньше я могла бы сослаться на то, что скучаю именно по тем отношениям, эмоциям, а не по самому человеку... Но хуй там, на самом деле. Ибо до сих пор этот человек для меня интересен, до сих пор меня к нему тянет. Хотя, на самом деле, в своем нынешнем состоянии, я не раз задумывалась о том, а были ли это хорошие отношения, и было ли вообще в них что-то хорошее. Но, опять же, понимаю, что в моей голове сейчас идет агрессивное полное обнуление всякого позитивного из прошлого, то ли это механизм защиты, чтобы окончательно не уйти в ретроспективу, то ли я просто потеряла всякую точку опоры в чем либо, и поэтому совершенно не понимаю, что было хорошо, а что плохо, что искренне, а что нет, что правильно, а что нет.

Нашла кучу записей про институт, и, если не считать всякого кринжовника, это по-истине оч крутые воспоминания. Мне нравится их перечитывать. Мне нравится осознавать, что в институте было очень круто, что я искренне интересовалась психологией, и что у меня были замечательные преподаватели.
Читаю, смеюсь, улыбаюсь. Сколько же всего было хорошего и забавного.
В очередной раз умилило то, что все мои хорошие воспоминания из института связаны, в основном, с преподавателями. Ни всякие студенческие тусовки, ни однокурсницы, ни мероприятия... А простые взаимодействия с преподами, смешные ситуации, шутки, разговоры, эмоции.

А осень, тем временем, дурманит и окутывает. Как кстати, последние дни идёт дождь, с грозой, прохладный. И хоть на самом деле все так же жарко и душно, но уже есть это приятное осеннее тепло, которое заставляет хотеть всяких милостей, окружать себя ламповостью, слушать теплую музыку, есть теплые вкусности.
Капучино без сахара с корицей - топ.
Затеяла попытки абгрейдинга комнаты, хотя с этим сложно: перестановку здесь делать не стоит, ибо сейчас расположение в комнате наиболее удобное и комфортное, но жутко хочется перемен!
Начала пока с мелочей, убираю полки, меняю немного декор. Может так, понемногу по чуть-чуть, добьюсь желаемого результата. Хочу создать себе атмосферу, в которой мне будет наиболее комфортно жить и работать.

С творчеством, пока, ступор. Не особо удивительно на фоне переживаний, но тем не менее. Хочу творить, но руки пока не слушаются, ничего толком не выходит.
Сделалал мастер-модель тыквы для хэллоуина, сейчас надо взяться за заказы хотя бы. Ну и разгребать комнату.

Снилась Берг. Все еще переживаю перестраивание поведения и то.что скучаю. А отвлечься пока не на что.
С другой стороны - чтение дневника немного помогает и отвлекает. Те эмоции и переживания перекрывают нынешние и как-то проще.

Купила у знакомой сломанный instax mini 8 за 500р. Лика говорила, что он в какой-то момент просто перестал фоткать, лежит, место занимает. Взяла, думала, может починю, может на запчасти разберу, в любом случае пойдет мне в коллекцию. Понимаю, что у меня крайне дурацкая коллекция всякой работающей и не очень техники, но ничего не могу с этим поделать.
А он взял и заработал. И, конечно, функций у него с гулькин нос, это больше, все-таки, игрушка и тренд, что, в принципе, азиаты и любят делать. Фокус только в радиусе 0,6 - 2м, вспышка постоянная, настроить самостоятельно ты фиг что настроишь. Но есть в этом мгновенном напечатанном фото, которое постепенно проявляется, какая-то осенняя ламповая магия, отчего еле сдерживаюсь, чтобы не отщелкать весь катридж! Пока отсняла кадра 4, значит, осталось еще 6.

После Dishonored пока не могу ни во что играть, как-то отпало все, хотя уже начала We Happy Few и Bioshok первый. После 7 пробежек по всем частям и длсишкам Dishonored в Bioshok прям играть гораздо легче! Та и в We Happy Few тоже. И это классно, мне нравится

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Разрыв

Ненавижу, когда поступаешь правильно, мозгом это понимаешь, но на душе все-равно еще долгое время говно и осадок.
Хотелось бы сказать, что я в норме, но в это все-равно никто не поверит.

Все хорошо своевременно. Все хорошо в свое время. Но я слишком боюсь причинить людям боль, поэтому постоянно проебываю тот-самый-момент, когда я готова сделать шаг.
Мы с Берг расстались. Как-то внезапно у нас завязался разговор, что отношения зашли в тупи, расстояние и беды с башкой слишком большая проблема. Мы расстались и, казалось бы, мне должно было стать легче... Только вот проблема в том, что в этот момент я не хотела расставаться. Мне наоборот - хотелось вернуться, я скучала, но... Но я поступила так, как посчитала правильным, потому что было бы неправильно изображать из себя собаку на сене и мучать Берг дальше.
Только вот, пытаясь не причинить боль ей, я причинила боль себе. Упадок морали, щемящая боль внутри, приступ, в котором Хома пыталась меня успокоить, а я только и могла, что рыдать, кричать, а потом задыхаться, тело начало неметь, дышать тяжело, пока не начало постепенно отпускать, и не пришла ломота во всем теле и полное опустошение. Мне хотелось тепла, мне хотелось дарить любовь и нежность, я не была готова к разрыву. Но, когда я была к нему готова, я боялась причинить Берг боль.

Я понимала, что пора заканчивать отношения с Берг уже какое-то время. Меня грызла эта мысль, она меня мучала, истязала, она прямо кричала во мне, по ночам не давая спать, снова и снова прокручивая в голове этот диалог, в попытке подобрать максимально щадящие слова. Потому что правда было нужно. Я поняла, что отношения для меня сейчас больше бремя, нежели счастье. Ком всего случившегося за последние несколько лет окончательно меня сломал, мамина смерть, депрессия, сложные отношения, насилие, все это потрепало меня и выбросило на берег. И, казалось бы, после маминой смерти я вообще как заново учусь жить, узнаю себя, пытаюсь подружиться с самой собой, понять, осознать, прийти в порядок, а тут еще и большая ответственность и ресурсозатратность в виде отношений. И, я не могу сказать, что Берг от меня слишком многого хотела. Просто сейчас мне больше нужно наладить отношения с собой, разобраться с депрессией, с ментальными проблемами, со здоровьем. Когда слишком много ресурсов необходимо, чтобы собрать себя по кусочкам заново, тратить эти ресурсы на кого-то еще - это невозможно, как бы не хотелось. А я не хотела быть токсичной бочкой в отношениях, думающей только о себе, пропадающей, когда мне это надо, не имеющей возможность дать Берг то, что ей было нужно и чего она заслуживала.

Как я сейчас? Та хреново, что тут таить. С одной стороны - я нормалек, живу дальше, с Берг мы расстались на дружеской ноте, хотя я все-равно чувствую отторжение с её стороны и навязывание со своей. Поэтому решила пока не писать ей, чтобы не пытаться её удержать, чтобы не надоедать, да и чтобы себя не мучать.
В конце концов, я верю, что если нам суждено будет остаться в жизни друг друга - то это случится. Может не сразу, может даже спустя года, но тем не менее.

Если любишь - отпусти. Такая избитая и ванильная фраза, но такая правильная и верная в данной ситуации.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Давит

Когда меня спрашивают, как я и как у меня дела, мне больше не хочется разрыдаться или говорить, что все плохо.
- Нормально, - говорю я, вполне уверено и просто.
Ну а что, у меня работа, которая мне нравится и на которую я хочу с удовольствием, и после которой я не возвращаюсь выгоревшая и выжатая. Ноотропы немного подтянули мое состояние вечной тревоги и рассеянность, я прикрепилась к новой поликлинике, начала проходить обследования, а Берг с Хомой постоянно окружают меня любовью и заботой. У меня куча заказов, со мной хотят работать, у меня появились деньги на новые расходники, такие как силикон, энкапс и альгинат, я подала документы на загранник, бабулю сняли с учета в онкологии...

Но, "нормально" снаружи скрывает постоянное давление внутри.
Внезапно свалившееся внимание, восхищение и заказы давят на меня с силой тысячи атмосфер. Это круто, это хороший толчок, но я не чувствую, что заслуживаю этого всего, и боюсь не оправдать надежды. Буквально, каждый новый подписчик, каждое новое внимание и отзыв - вызывают во мне тревогу и дрожь. Я не чувствую, что это про меня, во мне кричит синдром самозванца. И это давит.
Давит то, что тот же Яков, к примеру, как заказчик и клиент, от меня ушел. Та и как знакомый тоже, в принципе. Ушел к хорошему гримеру из Питера, от чего я сразу начинаю верить в то, что я салага, нихрена не умею и не имею права брать заказы.
Все валится из рук, ничего не выходит на достойном уровне, вечно косяки, вечно все не так, вечно все не удается. Носы актеру я сделала такие, какими я совершенно не довольна, и меня жутко кринжует то, что я взяла за это деньги. А когда на меня подписалась крутой гример, который сделал ахеренный костюм и грим, у меня вообще проснулась паника.
Все, я не могу больше писать ничего про грим в тви, ибо боюсь, что во мне разочаруются и меня раскроют.

На меня давит вечные провалы и фейлы, дедлайны и заказы. Их много, а выходит все хреново.

На меня давят мысли про Алекса. То, что он меня теперь ненавидит, что говорил Берг про меня, когда её фоткал и когда мы встречались, говорил, мол какая у него истеричная девушка и как она его нервирует... Мне не дает покоя эта инфа, от нее меня тошнит и хочется отмыться. Это отвратительно и не дает мне покоя, я чувствую себя виноватой и обгаженной одновременно.

На меня давят чувства Берг. Я просто понимаю, что я сейчас не могу ей дать ни-че-го, и что мои проблемы и триггеры после того случая с тем парнем, никуда не делись... Я не получаю никакого удовольствия от интима, а в какие-то моменты мне и вовсе - хочется плакать и становится адски мучительно морально и хочется, чтобы все прекратилось. И я не могу Берг открыться, я не готова и не хочу. Потому что не хочу её подпускать к себе слишком близко, ибо боюсь за нее. Я не хочу причинить ей боль, а чем дальше я её от себя держу и чем меньше чувств ей показываю - тем меньше боли принесу потом...

На меня давят мысли о маме. А их снова очень много, постоянные воспоминания, постоянные флэшбеки... Мне сложно находиться в Северном, потому что, порой достаточно просто выйти ночью из своей комнаты и пойти в сторону гостиной, как я сразу начинаю ощущать всем телом то время, когда мама была жива. Проклятая физическая память, это до боли мучительно, когда ты чувствуешь свое состояние, когда сталкиваешься с раздражителем. Состояния, ощущения, и понимание того, что это фальш и этого всего уже нет, а ощущения есть, делают тебе очень больно.

Давит внимание и невнимание одновременно. Когда на меня начинают обращать внимание, говорить, какая я хорошая/талантливая/красивая, я чувствую опасность. Либо, что это на самом деле не так и фальш, что люди обманываются. А в других случаях чувствую себя не привлекательной, не ощущаю себя красивой, не чувствую, что способна привлечь внимание...

Давит и общее самочувствие. Вечная усталость, вечно хочу спать, вечно болит спина/нога/шея...

Давят планы....

Столько всего давит, сдавливает, придавливает к земле, словно пытается раздавить и втоптать.
И все сложнее и сложнее это выдерживать